fbpx

Chaï Latte & Salt

Untold stories of Central Asia and beyond
Podcast by Janyl Jusupjan

Как Абдул нашел маму через 50 лет

Дорогой читатель Подкаста “Чай латте с солю”!

Как вы можете себе представить, жизнь может быть очень даже печальным без матери, особенно для маленького ребенка.

Но как насчет того, чтобы найти ее живой и здоровой через полвека?

Это то, что случилось с Абдулрахим Кудаяром, кыргызом из Пакистана!

Каким-то образом мой фильм «Письма с Памира» сыграл роль в этом чудесном событии, где Абдулрахим Кудаяр, житель Карачи нашел свою маму через 50 лет!

Он об этом рассказал мне в интервью (слушайте здесь на английском языке: https://janyljusupjan.com/2019/11/18/finding-mom-after-half-a-century/)

Я разговаривала с Абдулрахимом по скайпу, так что здесь можете посмотреть отрывок видео: https://youtu.be/P1qY1B6d08s

Со мной можете связаться по электронке janyl_j@hotmail.com, или найти на Фесйбуле, Твиттере или Инстаграмме, везде ищите Janyl Jusupjan!

Поделитесь этой историей, может поможете найти родственников Абдулрахима в Узбекистане или Кыргызстане!

Искренне Ваша,

Жаныл Жусупжан

P.S. Русский язык не мой родной, поэтому уж не обессудьте если что не так! Тем более переводил с английского в основном Дядя Гугл! Но если хотите, пошлите замечания мне на janyl_j@hotmail.com.

P.S.S. На фотографии Абдулрахим третий слева, с отцом (первый слева, братом и дядей Ахматжаном, г. Карачи, ок. 1969 гг.

  

ИНТЕРВЬЮ

 

Жаныл Жусупжан: Абдулрахим, я так рада с вами разговаривать!

Абдулрахим Кудаяр: Я тоже очень рад! В первый раз в жизни я разговариваю с кыргызкой. Поначалу это была очень трагичная история, но, слава богу, в этот момент все хорошо!

Мне было 3 года, а моему брату 5 лет, когда моя мама развелась с отцом и уехала в Турцию. Мне сейчас 53 года. Это было ровно 50 лет назад!

Мой отец, которого звали Гуламжан (его имя было изменено в Пакистане на Гулама Мохиуддина), удалил все фотографии мамы. В нашем воображении не было ничего – он полностью закрыл тему матери для себя и для нас!

Но 20 лет назад мой дядя Ахметжан посетил нас в Карачи. От него мы узнали, что наша мать была жива. Он сказал нам, что она живет в Турции. Но он не знал, в каком городе. Он думал, что это мог быть Измир или Адана.

Я начал искать в Интернете, подружился с жителями из этих городов. Я разговаривал с ними, но я не смог ее найти.

Здесь есть одно обстоятельство. Мне сказали, что мою маму зовут Гюльшан Биби. Но это было имя, данное ей, когда она была в Пакистане. Ее настоящее имя было Гюльсюн!

Я думаю, что из-за этого мои друзья в Турции не смогли ее найти. Я очень старался, но не мог найти местонахождение моей матери.

Я был почти разочарован, может она жива или нет, я не знал.

20 лет назад я узнал, что она существует, но после моих бесплодных поисков я подумал, может быть, она очень старая или не помнит нас, или даже что она умерла.

Но благодаря тебе, Жаныл, и твоему фильму «Письма с Памира», я смог найти свою маму. Все произошло в самом конце 2019 года.

Из-за вашего фильма я заинтересовался кыргызами живущими в Ваханском коридоре в горах Памира в Афганистане. Затем я узнал, что их ханом был Рахманкул, который привел некоторых ваханских кыргызов в Турцию. И я понял, что у него есть сын Акбар. Таким образом, я узнал несколько имен.

Затем я нашел ваш профиль в Фейсбуке, отправил вам сообщение, и вы приняли мой запрос на дружбу. Среди ваших друзей я встретил Акбар Кутлу, который оказался старшим сыном Рахманкул хана.

Это было чудо. Акбар Кутлу послушал мою историю и сказал: «Нет проблем, брат. Если она кыргызка и живет в Турции, то, может быть, я найду ее»!

ЖЖ: Вы говорил с ним на урду? Вы же не говорите по-кыргызски?

АК: Нет, я не говорю по-кыргызски. Люди рассказывали, что наша мать учила нас кыргызскому, но мой отец никогда не говорил с нами на кыргызском, поэтому наш родной язык был смыт из нашего сознания.

Но Акбар Кутлу немного говорил по-английски. Он знает также немного урду, потому что, будучи молодым жил в Пакистане как беженец и там он выучил язык.

ЖЖ: Когда ваша мама развелась с отцом, он снова женился?

АК: Нет, он потом никогда не женился. Он воспитал нас один. Он так решил. Он был очень преданным семейным человеком.

ЖЖ: То есть вы, как говорят кыргызы, были «энесиз жетим» – сиротой без матери. Но вскоре умер ваш отец?

АК: Да, мой отец умер. В чужой стране очень тяжело, потому что у вас нет родственников. Это очень сложно, особенно когда вы финансово не в самом лучшем положении. Но как-то мы справились со всеми трудностями.

Мой отец всегда мечтал о возвращении в Узбекистан. Он был кыргызом, но его родной город Андижан расположен в Ферганской долине в Узбекистане. Там много кыргызов.

ЖЖ: Андижан это город на границе с Кыргызстаном. И да, может быть, полмиллиона кыргызов живут в Фергане. После большевистской революции она была разделена между Узбекистаном и Кыргызстаном, а также Таджикистаном. Вот почему кыргызы и другие тоже оказались в разных странах сегодня. 

АК: Мой дедушка Абдул Карим был амином или судьей в Андижане. Он участвовал в движении басмачей, может быть, вы это знаете.

ЖЖ: Конечно. Басмачи восстали против большевиков. Они вели 10 летнюю войну против русских. Для нас, советских, басмачи были «Врагами народа».

АК: Тем временем война закончилась. Правительство начало строительство школ в Андижане. Мой дедушка начал жить нормальной жизнью.

Но давление было очень сильным. Они пытались найти людей, которые активно участвовали в движении басмачей.

У моего деда было два дома, один в городе, один в деревне. Большевики сказали, что он может иметь только одно хозяйство.

Он выбрал сельский дом в Ханабаде, что совсем на границе с Кыргызстаном. У него были обширные поля, где он выращивал арбуз и пшеницу. Он начал там жить.

Но однажды кто-то пришел и предупредил ему, что «сегодня вечером они тебя арестуют». Он знал, что арестованные были отправлены в Сибирь, и 99% из них умерли там, и только 1% вернулся в свои дома.

Мой дедушка думал о том, что делать. Он отправился в Джалал-Абад, где жил его дядя. Позже ему пришлось прятаться в других местах.

Каким-то образом русские хотели его арестовать. Через некоторое время он решил переехать в Кашгар (город в настоящее время в западной провинции Китая Синьцзян) в Восточном Туркестане.

Он пошел туда и решил привезти своих жен. У моего деда было две жены. Он отправил посланника к себе домой в Ханабад.

Он порвал внутреннюю подкладку пальто и спрятал письмо своим женам. Это был носовой платок – большой кусок ткани, на котором он написал, что находится в Синьцзяне и что «вы оба должны прийти в этот день в это место на границе». Одна из его жен написала письмо таким же образом. Она была грамотной женщиной.

Одна из моих бабушек не захотела бежать. Она сказала: «Я слишком стара, я не могу приехать. В горах будет очень сложно».

Все было установлено: дата и месяц, когда они сбегут из Узбекистана, и что никто не должен знать об этих планах, чтобы не подвергать их опасности.

Таким образом, моя бабушка с двумя сыновьями, одним из которых был мой отец, приехала в Кашгар.

В то время моему отцу было 10 лет, а дядя Ахматжан был еще младше.

ЖЖ: Перевалы, которые они должны были пересечь из Кыргызстана в Китай, расположены на высоте 4-5 тысячи метров. Это должно было быть очень сложно.

АК: Было лето, когда было полноводье и нельзя было перейти горные реки. Вот почему много раз они застревали в горах. Мой дедушка отправлялся на поиски пшеницы, риса или муки. В те времена не было магазинов или чего-либо еще.

Было очень трудно. Но после того, как они достигли Кашгара, казахи пришедшие с гор напали на китайцев. Там тоже началась война!

Китайская армия отбила Кашгар. Также китайское правительство приказало всем иностранцам покинуть Урумчи и Кашгар. Дедушке пришлось снова перебираться за бугор.

Вот почему он отправился в Пакистан. В те времена это была еще Индия. Он прибыл на территории, управляемые индийско-британским правительством. Пакистан возник только в 1947 году.

Они пересекли перевал на 16000 футов (5333 метра). Самая высокая точка была 18 000 футов (6000 м).

Вот так ему пришлось мигрировать из Андижана в Джалал-Абад в Кыргызстане, затем в Кашгар, затем в Гилгит и Чатрал в Пакистане.

ЖЖ: Ваши бабушка и дедушка сбежали в Пакистан, и ваш отец и его младший брат выросли там. Какая у них была жизнь?

АК: Даже не спрашивайте! Вы не представляете, как это было трудно!

В начале в Гилгите жизнь была очень хорошей. Дедушка был религиозным человеком, муллой. Он начал учить Коран вождю Гилгита. Он получил дом, и все было хорошо.

Но через несколько лет он умер. Он был похоронен там.

Моя бабушка осталась одна с двумья детьми. Было очень трудно, но каким-то образом она справилась.

У нее была швейная машинка, которую она привезла из Андижана. В то время это было очень удивительно, особенно в Гилгите. Швейная машина называлась Зингер производства Германии. Дочери и жены из элиты Гилгита впервые узнали, что существует машина, которая может шить. Ведь они раньше шили только вручную.

Так она начала шить платья для женщин Гилгита. Мой отец и его брат отправились в Чатрал. Мой отец слышал, что в Ваханском коридоре в горах Памира в Афганистане есть кыргызы. Он их там песетил.

Там он встретил мою маму, и в конце концов они поженились. Моя мама сказала мне, что они поженились в Равалпинди в пригороде Исламабада.

ЖЖ: Значит ли это, что ваша мать кыргызка из афганского Вахана?

АК: Это были кыргызы из Кыргызстана, но они присоеденились к кыргызам, живущем в Вахане после того, как Кыргызстан стал частью СССР. Затем они переехали в Чатрал или Исламабад.

Их история похожа на историю моего отца и деда, которые мигрировали из Узбекистана, в то время как родители моей матери мигрировали из Кыргызстана.

Они встретились в Равалпинди и поженились. Через 5-6 лет они расстались из-за различий во мнениях. Моя мама была очень молода, ей было всего 15 лет, когда она вышла замуж за моего отца.

Все пошло не так. У нее были сестры, которые переехали в Турцию. В то время турецкое правительство проявило инициативу и приняло мигрантов из Центральной Азии. Вот почему они ушли. Если в Пакистане было 10 тысяч выходцев из Центральной Азии, все они переезжали в Турцию. Моя мама и ее семья были среди них.

ЖЖ: Это были 1960-е годы, время шаха в Афганистане? Советское вторжение было еще впереди, не так ли?

АК: Да, я думаю, что это были 1960-е или даже 1950-е годы, когда люди из Центральной Азии переехали в Турцию небольшими группами.

ЖЖ: Таким образом, ваша мать переезжает в Турцию, а ваш отец остается в Пакистане и воспитывает вас в одиночку. Как прошло ваше детство? Я думаю, вам удалось поступить в университет!

АК: Да, я учился в университете Карачи. Это было очень трудное время, но есть некоторые преимущества и недостатки одинокого родителя.

С одной стороны, у вас есть все свободы. Некому было о нас позаботиться, но мы были свободны делать все, что хотели.

Наш отец был занят на работе – у него был небольшой кожевенный бизнес, поэтому он был занят, и мы были свободны. Это было очень хорошо.

Но с другой стороны, у нас не было родственников, у нас не было сестры или матери. Мы должны были готовить для себя, и должны были учиться.

Когда я был в 10 классе, мой отец тяжело заболел. У него был рак, и имел проблемы с сердцем. Он был вынужден оставить работу.

Мы с братом должны были учиться и зарабатывать. Я начал давать уроки, поэтому не смог закончить магистратуру. Я оставил университет на уровне бакалавра, и мне пришлось зарабатывать хлеб для своей семьи.

Это были очень тяжелые времена. Были беспорядки, политические бунты в Карачи, много взрывов бомб. Где мы жили был наиболее пострадавшим районом.

Но как-то мы выжили и сейчас дела идут очень хорошо.

ЖЖ: Вы выросли без матери. Потом ваш отец умер. И вы все еще не знали что мама жива?

АК: Перед тем, как умер мой отец, приехал мой дядя Ахматжан. Он мигрировал в Турцию, затем в США. С тех пор он тоже скончался.

Он посетил нас дважды. Первый раз он приехал в 1972 или 73 году, а второй раз – в начале 1990-х. Тогда он сказал мне, что моя мама жива. Мой отец тоже был жив, но он был болен, и через несколько лет умер.

ЖЖ: Удалось ли вам поговорить с отцом о своей матери до его смерти?

АК: С самого начала он дал понять, что о матери не говорят. Я думаю, что это было в наших мыслях, поэтому мы никогда не спрашивали о ней ничего.

Он никогда не говорил нам ничего о ней, о том, какой она была или как она выглядела. Мы не смели ничего спрашивать. И так, с самого начала он дал понять, что никто не будет говорить на эту тему, поэтому мы никогда не спрашивали.

ЖЖ: После того, как вы нашли ее местонахождение в декабре 2019 года, вы связались с ней и позвонили ей. Хотя вы не говорите по-кыргызски, вы смогли поговорить с ней, потому что она говорит на урду, не так ли?

АК: Да, это тоже хороший момент, потому что в противном случае мы не смогли бы общаться! Она очень умна, говорит не только на кыргызском, но и конечно н турецком, а также на урду и на некоторых языках меньшинств в Пакистане. Но она не может говорить по-английски. Теперь я знаю, что у нее есть сын и дочь, и они живут в Стамбуле.

Вначале, она не поверила мне. Она думала, что кто-то шутит. Люди ей говорили о нас разные вещи. Некоторые говорили, что мы переехали в США к нашему дяде, а некоторые говорили, что мы умерли.

Поэтому в начале она подозревала, что кто-то хочет над ней пошутить. Но когда все стало ясно, она поговорила со мной, и теперь она очень счастлива.

ЖЖ: Вы сначала потеряли своего отца, дядю, а затем брата. У вас есть семья с детьми, но у вас не было других родственников, вы были, так сказать, сиротой. И теперь вы нашли свою маму и двух братьев и сестер. Теперь вы снова богаты, не так ли!?

АК: Да, теперь у меня есть брат и сестра. Я самый счастливый человек! Я думаю так. Бог милостив. Я очень благодарен Богу. И вам тоже спасибо!

ЖЖ: Я не знала, но счастлива, что мой фильм оказался полезным. Теперь я понимаю, что вскоре ваша мама навестит вас?

АК: Да, мы планируем воссоединение. Моя мама и моя сестра приедут в Карачи. Моя сестра работает в аэропорту Стамбула, поэтому у нее ограниченный отпуск. Они придут на 10 дней. Зима в Карачи очень мягкая, а в Стамбуле очень суровая.

А мы с семьей поедем с Турцию в июне или июле. Говорят, в Стамбуле лето очень приятное.

Сейчас я разговариваю с матерью по телефону по 2-3 часа каждый день, у нас так много о чем поговорить!

 

КОНЕЦ

 

Журналистам и коллегам, если вы будете использовать информацию из этого интервью, то просьба делать ссылку на автора Жаныл Жусупжан или сайт: janyljusupjan.com. Спасибо!

 

 

 

ABOUT JJ

Janyl, Chukotka

Janyl Jusupjan was born in Kyrgyzstan, and studied literature in Kazakhstan. She worked as a journalist at Radio Free Europe /Radio Liberty, Prague before embarking on independent documentary filmmaking in 2015. Janyl studied film at Cinedoc Formation and Les Ateliers Varan in France. In 2016, her first feature documentary Letters from the Pamirs premiered at Traces de vies in France. Her second feature Prisoner of Wakhan is on an official selection for One World 2023. Atirkül in the Land of Real Men in post-production is her third feature documentary.